Он не желал этого! Видят Старые Боги, он не желал этого! Он хотел лишь жить свободно, любить свободно, думать свободно! Но Зима близко, и никому не пережить ее, никому по эту сторону Стены. Он понимал это едва ли не лучше всех вокруг, и единственный был готов действовать. Люди шли за ним, присягнув ему мечом, как люди на юге от Стены присягали Старкам, но Манс не требовал ни клятв, ни титулов, но получил и то, и другое. Король-за-Стеной. А еще говорят, что это южане падки до титулов. Короной ему служили хлопья снега, осевшие на темных, кое-где подернутых сединой, волосах, а королевской мантией служил красно-черный плащ, а народом – полчище одичалых с семьями, идущие за ним, доверяющие ему. Сейчас, подходя к одной из последних деревень, жители которой не знали о Мансе Налетчике и его планах, мужчина как никогда чувствовал груз ответственность за всех тех людей, идущих за ним. Он не имеет права их подвести, не может обречь на верную гибель сотни, а может и тысячи людей, жаждущих жить. Лагерь вольного народа остался позади, где пламя костров взвивались вверх снопами искр и струйками сизого дыма. Сейчас Манс ехал один, его лошадь недовольно фырчала и выдыхала из ноздрей пар, но все так же покорно несла своего седока вперед, где кострами обозначалась другая деревня. Поселение одичалых встретило Манса Налетчика настороженным взглядами дежурных и пленительным запахом жареного мяса. Король-за-Стеной только сейчас понял, что не ел ничего со вчерашнего утра, но у него еще будет время потрапезничать, сейчас у него иные дела.

Конь Манса перешел на спокойный шаг, словно давая своему судаку осмотреть местность, однако, эта деревня не отличалась от всех тех, что Манс видел ранее. Разбросанные хаотично палатки, рядом с которыми висят тушки животных, а кое-где травы, столь редкие в этих краях, что привлекли внимание мужчины. Палатка вождя тоже оказалась такой же, как везде. Все, что ее отличало от остальных палаток – это часовые на входе. Манс спешился, беря лошадь под узцы и подводя ко входу.
- Кто ты такой? – резонно выкрикнул один из часовых, резко поднимаясь на ноги и выставляя вперед копье, едва не тыча им в грудь Манса.
- Меня зовут Манс, – громко, чтобы слышали все, кто был поблизости, но спокойно, произнес мужчина, - Я Король за Стеной! – это был один из немногих моментов, когда Манс использовал свой титул. И пусть не все из Вольного народа знали его, но всем было известно, что просто так «Королем-за-Стеной» ни один одичалый не станет себя так называть. Часовой молча отступил, пропуская Манса внутрь палатки, и перехватил у мужчины поводья лошади.
Палатка встретила Манса жаром костра, горевшего в ее центре, и запахами мяса и вина, что распивали люди, сидящие вокруг огня. И хотя Манс вошел не слышно, все головы в раз были повернуты к нему, а разговоры смокли. Молчание, длившееся не более минуты, нарушилось громогласным восклицанием одного из мужчин, сидящего в самом дальнем углу палатки.
- Посмотрите, кто пришел! Король-за-Стеной! – мужчина кружкой указал на Манса, хотя все и так смотрели на него,- Зачем же ты пришел, ворона?
- Я. Не. Ворона! – сквозь зубы процедил Манс, пробежавшись пальцами по рукояти меча, - И ты знаешь, зачем я пришел! Собери всех своих воинов, собери совет! – видать, сильный и спокойный, но властный, голос Манса произвел впечатление на мужчин у костра, или может это сделал блестящий в языках пламени клинок, чье лезвие было немного обнажено Мансом. Совет собрали быстро. Час и все, кто был способен держать в руках любое оружие, женщина или мужчина, были собраны на огромной поляне посреди поселения. Манс, сидевший подле одного из старейшин, поднялся на ноги и гул в рядах людей моментально затих.
- Здесь все воины? – спросил Манс, обводя взглядом всех сидящих полукругом напротив него.
- Нет! – выкрикнул кто-то с задних рядом, - Нет Вель! Нет чертовки Вель!
- Приведите ее! Немедленно! Даже если силой! – поспешил отдать приказ вождь.
«Тоже мне, вольный народ» – подумалось Мансу, выслушавшему приказ. Мнят себя свободными, но позволяют какому-то старику отдавать приказы, и готовы их выполнять, по крайней мере, те два парня, резво подскочившие с места и готовые ринуться за девушкой, посмевшей ослушаться приказа.
- Не надо! – прервал их Манс, - я сам схожу к ней, и сам все объясню, а вам все расскажут ваши командиры! – народ загалдел, но Манс уже не слышал их возгласов, направляясь в дом Вель, направление к которому указал ему один из воинов.
Однако, надевшегося найти в доме непокорную воительницу Манса ждало разочарование, палатка оказался пуста. Манс осторожно сделал пару шагов вперед, внимательно осматривая не хитрый интерьер, точно такой же как в сотни других палаток одичалых.

Она оказалась хитрее его, и это едва ли удивило Манса. Женщины всегда оказывались хитрее и умнее мужчин, и пусть природа отказала им в физической силе, ума и сообразительности отсыпала с избытком. Манс, входя в палатку не заметил, как в дальнем углу замерла девушка с копьем в руке, и по-хозяйски прошел внутрь. Однако, похлебка на столе и кусок лепешки говорили о том, что хозяйка здесь, просто отчего-то не желает с ним увидится. Манс хотел было развернутся, но не успел даже двинуться, как в спину, аккурат под лопатку, уперлось своим острием копье. Манс едва не рассмеялся над своей глупостью и ловкостью этой Вель. Пальцы Короля играючи пробежали по рукояти меча, в любой момент готовые сжаться и обнажить оружие. Как только девушка решит перейти черту. Копье, ощущаемое кожей через красно-черный плащ и одежду из шкур зверей, не причиняло боли, однако, ситуация, в которую он попал, не мало веселила Манса Налетчика. «Почему бы не сыграть в ее игру?» – подумалось Королю и пальцы сомкнулись на рукояти меча. Одно сильное и резкое движение, и вот уже Король-за-Стеной стоит к хозяйке дома лицом, скрестив свой меч с ее копьем. Он знал, что он выиграет эту схватку без особых усилий. В замкнутом помещении меч куда удобнее копья, а у нее меча нет. Но он пришел сюда не убивать ее. Ему надо, чтобы ее деревня пошла за ним, и едва ли грубая сила здесь хороший помощник.
- Ни одной такой причины нет, – равнодушно, даже с какой-то веселостью в голосе, произнес Манс, делая шаг вперед, скользя лезвием меча по древку ее копья. Он знал, что она его не убьет. Если девушка сделает хоть один выпад вперед, его меч войдет в ее плечо, словно нож в масло. И она это тоже знает.
- Если уж у меня есть последнее желание, – при этих словах на губах мужчины расплылась совершенно уж беззастенчивая улыбка, обнажившая не самые ровные зубы, - желаю, чтобы ты опустила копье и выслушала меня, – голос его вдруг стал серьезным, а улыбка исчезла с лица. Манс осторожным движением опустил меч, готовый в любой момент вновь вскинуть оружие, ясно давая понять, что затевать смертоубийство он не желает. По крайней мере, сейчас.
- Все зовут меня Королем-за-Стеной, но ты зови Мансом, если хочешь, – мужчина легко кивнул, окончательно убирая меч в ножны. Эта «свободная женщина» чем-то напоминала Мансу Игритт, только взрослее и опытнее. Поцелованная огнем Игритт была столь же пылкая и дерзкая, как языки пламени, Вель же, чье имя струилось на языке медленной, но коварной рекой, была спокойна, и в ее спокойствие таилась ее сила и опасность. Не удивительно было, что в этом шатре она живет одна, а не с мужем. Такую, как она едва ли можно приручить. Манс усмехнулся своим мыслям.
- Скоро мир, к которому вы привыкли, канет в прошлое. Скоро придет Зима, а с ней ты знаешь, кто… – разумеется, она знает, все люди, даже по ту сторону Стены, знают, кто приходит вместе с зимой, - и одной тебе не выжить. Даже всей деревней вы не сможете противостоять древнему злу, которое скоро пробудится. Я, Манс Налетчик, предлагаю тебе идти за мной на юг. Предлагаю подвинуть южных лордов, взять себе земли. Мы ничем не хуже них, чтобы не говорили вороны, – птичье обращение к братьям ночного дозора все еще немного резало слух Мансу, когда-то он тоже был вороной, но сменил гнездо и оперенье, и теперь дозорные и для него тоже «вороны».
- Я не хочу ни титулов, ни почестей, я просто хочу пережить эту Зиму. Как и ты. – одичалые на удивление сильно жаждут жить, несмотря ни на что, преодолевая все невзгоды и трудности они живут, в отличие от изнеженных южных лордов, что мрут как мухи по пять за год. Манс не желал становиться таким, но пополнять армию Иных ему хотелось еще меньше.